Басмач

Рекордсмен

Был у меня в Челябинске приятель и сосед, назовём его Лёня. Выражаясь словами Высоцкого, «большого риска человек». Иногда его склонность к экстриму даже, на мой взгляд, выходила за пределы разумного. По крайней мере в тех случаях, когда он начинал проверять бдительность Басмача. Бдительность неизменно оказывалась на высоте, так что испытанию подвергалась скорее прочность блокпоста, сооружённого мной во дворе.

А вот это было уже чревато.

Замечу, что привязать караульного азиата таким образом, чтобы он и долг свой исполнял, и высвободиться не мог, — задача не из самых простых. Хитрая сука способна вывернуться почти из любого ошейника. Могучий кобель рвёт обычную цепь, а более прочный капроновый трос без больших усилий перегрызает… Тогда я только осваивал науку устраивать надёжную привязь. А это значило, что Лёня в своих поисках адреналина подвергал себя весьма серьёзной опасности. Но можно ли подобное втолковать любителю риска?…

Однажды поздним зимним вечером, возвращаясь к себе домой, я вышел из-за угла и увидел зрелище, прямо скажем, не среднее. Я упоминал уже о высокой каменной стене, которая окружала мой двор. Так вот, моим глазам предстал Лёня, топтавшийся… на гребне этой стены.

А из-за забора слышалось угрожающее ворчание Басмача…

Я помог обрадованному моим появлением и довольно-таки замёрзшему соседу спуститься на улицу. Вскоре выяснилось следующее.

Под вечер к Лёне заглянул друг, и по ходу скромного товарищеского застолья пошла речь обо мне и о моих собаках. К тому времени уже была опрокинута рюмочка, и Лёню в очередной раз потянуло на подвиги. После второй рюмочки он вызвался на спор пройти по моему двору до крыльца и обратно, а после третьей — перешёл от слов к делу. Лёня перелез через забор, разделявший наши участки, и зашагал через двор…

На его беду, Басмач воспринял неожиданное вторжение безо всякого чувства юмора. Несколько могучих рывков — и цепь лопнула!

Увидев летящего к нему пса, Лёня, мгновенно трезвея, кинулся наутёк… и, как был, в валенках и толстой зимней одежде — вспорхнул на гребень двухметровой стены. Не помню, каков был тогда мировой рекорд по прыжкам в высоту. Думаю, однако, что Лёня его или побил, или был весьма близок к тому…

Там, наверху, он и стоял, клацая зубами от холода, пока не подошёл я.

— А что же ты наружу не спрыгнул?

— Да калитка у тебя больно уж хлипкая, думаю, как вышибет её Басмач, тут-то мне и абзац…

Вендетта

В ту зиму у нас в продаже только-только появились китайские пуховики. И конечно, немедленно угодили в разряд желанного и очень престижного дефицита. Мой сосед Лёня оказался едва ли не первым на нашей улице, кому повезло раздобыть такой пуховик. В тот же вечер он заглянул ко мне — похвастать обновкой.

— А лёгкий-то до чего! А тёплый!.. А карманов, карманов!..

Я должным образом восторгался, щупая и поглаживая действительно добротную вещь… И в некоторый момент заметил, что Лёня, расписывая достоинства новенького пуховика, в то же время не забывал и о Басмаче, пристёгнутом возле стены. Видимо, Лёня не мог простить псу «великого стояния» на заборе и решил лишний раз его подразнить, полагая, что уж в моём-то присутствии безопасность ему гарантирована.

Он поддевал ногой снег и подкидывал его в сторону Басмача, а тот, соответственно, от такого непотребства потихоньку зверел.

Я хотел предупредить Лёню — не дело, мол, затеваешь, — но именно в этот момент терпению Басмача пришёл конец. Бросок!.. На сей раз цепь выстояла. Не выдержал большой монтажный карабин, которым я её застегнул. Конец цепи высек искры, хлестнув по мёрзлой земле…

Лёня заорал дурным голосом и кинулся привычным маршрутом — всё к той же стене. Наверное, собирался повторить свой рекорд. А я попытался перехватить Басмача, но не успел: поймал только цепь. Упал и, обдирая руки, поехал за кобелём по двору…

Всё-таки мой вес помешал псу в полной мере осуществить «страшную месть». До Лёниного тела он не добрался. Только до его пуховика…

Следующие несколько минут над моим двором кружилась импортная метель. Половина китайской обновки осталась на Лёне, половина — в зубах Басмача. И поди почини: набивка-то вся разлетелась.

Всё же надо отдать Лёне должное. Свои разборки с Басмачом он производил по-мужски, не пытаясь исподтишка доконать пса отравой или настрочить на него поклёп участковому. Сам напрашивался на неприятности, сам и ответ держал.

Хотя пуховик был вправду хороший…

Между двух огней

Моим первым выставочным азиатом стал рыжий Кибир. Ему были суждены немалые известность и слава, но всё-таки, оглядываясь на выставочную карьеру Кибира, я всегда вспоминаю наше с ним самое первое путешествие на выставку.

Погрузив кобеля в машину, я уселся за руль, чтобы выехать за ворота… и вот тут, к моей немалой досаде, двигатель наотрез отказался заводиться. Автомобилисты меня поймут. Ну почему подобные вещи всегда происходят так некстати? Да притом в самый последний момент!

Делать нечего, пришлось созывать соседских подростков машинку толкнуть. Суровый Басмач по-прежнему сторожил двор, и, чтобы он не счёл нашествие ребят безобразием, которое следует немедля пресечь, я подозвал его и от греха подальше закрыл в опустевшем гараже. Потом распахнул ворота, и подростки весело облепили автомобиль.

В это время из дому с ведёрком в руках вышла моя жена — набрать картошки. Картошка же хранилась у нас как раз в гараже. Ни о чём не подозревая, Татьяна открыла дверь…

Я обернулся на её невольный вскрик. И увидел Басмача, с самыми кровожадными намерениями несшегося прямо к нам.

— В машину!.. Прячьтесь!.. — только и успел заорать я.

Соседским ребятам повторять не потребовалось. Охранные подвиги Басмача были им отлично известны. Парни так и нырнули в открытые дверцы…

Слава Богу, траектория Басмача пролегала в шаге от того места, где я стоял. Я упал на него и сгрёб кобеля в охапку. «Уф! Обошлось…»

И тут же я услышал из машины низкий, тяжёлый рык Кибира. Я и забыл, что он там на заднем сиденье лежал…

С трудом удерживая Басмача, я увидел зрелище, которое не скоро забуду. Из дверей машины торчали руки и ноги. Кто-то верещал, придавленный к сиденью. Ребята запрыгнули внутрь чуть ли не все разом — и напоролись там на Кибира. Столь же синхронно выскочить наружу оказалось очень непросто…

Не иначе как заступничеством святых угодников в тот раз всё действительно обошлось. Кибир в машине вдруг замолчал. Должно быть, сообразил, что «нападение на хозяйский автомобиль» на самом деле никакой угрозы в себе не несло. Сообразил — и, перестав рычать, позволил перепуганным «нападавшим» благополучно убраться…

Машина, видимо тоже с перепугу, после этого завелась, и мы поехали выставляться. Хотя, честно сказать, руки у меня на руле долго ещё противно дрожали.

Те подростки давно превратились во взрослых мужчин. Но до сих пор, завидев меня на улице, они ехидно осведомляются:

— Дядь Петь, не надо машинку толкнуть?…

 

(с) Пётр Абрамов